Вместе с Проклятием Злой Королевы и ложной памятью обитатели Сторибрука получили все необходимые навыки для жизни в этом мире. Лампы, газеты и мобильная связь уже не казалась им чем-то из ряда вон выходящим, перейдя в стан обыденного и само собой разумеющегося. Но для Робина и его друзей, пропустивших первое Проклятие в своей дерзкой манере не повиноваться даже особам королевской крови, этот мир был чужим и ровным счётом ничего не собирался делать для того, чтобы хоть на шаг приблизиться к дому. Лес, где они обустроили свой лагерь, был на их стороне, хотя и мало походил на тот, что остался в соседнем мире. А вот всё остальное – против. Стеклянные двери, кареты без лошадей, оружие – всё это без сомнения странно, но когда ближайший друг и соратник на глазах превращается в летучую обезьяну, нападает на тебя, а после исчезает в неизвестном направлении… пожалуй, эта «странность» способна без усилий затмить собой все прочие.
С тех пор, как Малыш Джон разгромил больничную палату, а своих недавних друзей расшвырял по разным углам, словно капризный ребёнок – тряпичных кукол, прошло всего несколько минут, но вздумай кто-то спросить о времени Робина, разбойник в полной уверенности назвал бы что-то близкое к четверти, а то и к половине часа. На этом уверенность заканчивалась и начиналась растерянность… Локсли терпеть не мог этого чувства и крайней редко испытывал его прежде, но когда у тебя в противниках не только летучие обезьяны, а ещё и целый мир без магии, наверное, есть от чего растеряться.
«Конечно, если оправдание собственной слабости – всё, что тебе нужно.»
Прочие рассуждения спотыкались об эту мысль и невольно сворачивали к Проклятию, с которого, собственно, и начиналась новая глава столь привычной Зачарованному Лесу сказки.
Первое Проклятие наложила Злая Королева. Выходит, второе тоже её рук дело? Ну да, скорее всего так и есть… В конце концов Её Величество – лучшая ученица Румпельштильцхена, к несчастью для всех превзошедшая своего учителя в любви к играм с людскими судьбами. Но сам Тёмный действует украдкой, исподтишка, выстраивая партию ход за ходом. Подобный размах вместо долгоиграющей стратегии куда больше приличествует королеве, а нетерпение вкупе с желанием получить всё и сразу – женщине. Ну а если она ко всему прочему ещё и могущественная колдунья – выводы напрашиваются сами собой.
Наверное, люди не просто так винят в своих нынешних бедах Злую Королеву. Робину и его друзьям не доводилось встречаться с королевой Реджиной лично, но репутация – воистину великая вещь!.. Ненависть королевы к Белоснежке породила настоящую войну, в которую против воли оказалось втянуто не одно королевство. Так что, даже учитывая поспешность, с которой обитатели Сторибрука почти единогласно избрали Её Величество на роль главного зла, сложно упрекнуть их в предвзятости. Жаль только, что поверить в это не так просто, какой бы заманчивой не выглядела идея разукрасить мир в оттенки лишь чёрного и белого…
Во-первых, летучие обезьяны при всей своей злокозненности не слишком-то походили на слуг королевы. Из того, что Робин успел узнать, выходило, что с магией в Стоибруке дела обстояли не слишком хорошо, если не сказать, что и вовсе никак. Ну а если бы королева Реджина создала своих крылатых чудовищ ещё в Зачарованном Лесу – вряд ли они остались бы там незамеченными. Во-вторых, вырванные сердца и сонные проклятия – Её Величество привыкла действовать… с некоторым изяществом, что ли?.. Летучие обезьяны для неё грубоваты и примитивны. Нет, королева определённо виновна и в Проклятии (по крайней мере, в том – в первом, из-за которого они потеряли двадцать восемь лет и Зачарованный Лес), и во многих других проступках, но то, что происходит сейчас, куда сложнее, чем кажется на первый взгляд. Вот только для Джона может оказаться слишком поздно…
- Чёрт бы побрал Её Мстительное Величество! – В полголоса выругался Робин, устремляясь к выходу. Здание больницы было пропитано чуждостью, как и весь городок, и разбойник спешил убраться отсюда столь целеустремлённо, что не сразу заметил темноволосую особу, выходящую из-за угла, и едва не столкнулся с нею. – Прошу прощения, я Вас не видел, - произнёс Робин, скользнув взглядом по лицу женщины и собираясь продолжить путь… но что-то в её облике привлекло внимание лучника. Как будто бы он знал её прежде, однако было это так давно, что память не сумела в точности сберечь знакомые черты и теперь предлагает взамен лишь нечёткий карандашный набросок. Конечно, можно отмахнуться от этого ощущения и просто уйти, оставив незнакомку с её тайной за спиной, вот только как же быть с её же образом, если тот вопреки здравому смыслу последует за разбойником?.. Ну уж нет, Сторибрук и без того полон загадок, чтобы самому создавать их из ничего! - Я… – Робин запнулся, силясь подобрать слова. Прямой вопрос вроде «Откуда я Вас знаю?» определённо не лучший вариант, разве что он захочет выставить себя идиотом. Но Робин из собственного опыта знал, что хождение вокруг да около порой может завести в такие дебри, из которых не выбраться без посторонней помощи… Вот только этого ему и не хватает для того, чтобы очертания незнакомого мира окончательно утратили чёткость! Уж лучше показаться идиотом, чем ощутить себя таковым на самом деле… - Не сочтите за дерзость, но мне кажется, будто я видел Вас прежде. Это возможно?

Обернувшаяся к нему незнакомка, похоже, не слышала прежде о правилах хорошего тона, поэтому и огрызнулась в ответ. Судя по настрою, она жаждала войны, крови и разрушений – вот прямо тут и сию секунду, однако Робин лишь усмехнулся (не весело, скорее устало) и пожал плечами.
- Боюсь, Вам не хватит времени что-то во мне исправить, - примирительно пошутил он, подразумевая и спешку, с которой женщина неслась ему на встречу, и своё не желание меняться. В конце концов столкнуться с кем-то в коридоре – не такое уж великое преступление, особенно если попросить за это прощение. Однако незнакомка считала иначе. По крайней мере гневно кипеть, словно позабытый на огне чайник, она не перестала. Ещё мгновение, и Робин понял причину.
Злая Королева?.. Нет, серьёзно?! И вот эта вот хрупкая брюнетка с затаённой тоской в глазах держала в страхе весь Зачарованный Лес?!! А… в чём тут подвох?..
Навстречу Её Величеству выбежал один из докторов, и внимание женщины переключилось на него, а у Робина появилось немного времени, чтобы как следует рассмотреть её саму. Безупречная осанка, аккуратные черты лица, надменный взгляд карих глаз, холодная усмешка превосходства и… боль, спрятанная так глубоко внутри, что почти уже не различима среди прочих оттенков голоса. А ещё страх, проскальзывающий в каждом жесте её собеседника – финальный штрих к образу королевы Реджины, пребывающей в не самом лучшем расположении духа. Всё сходится, вот только Робин всё равно представлял Злую Королеву иначе. «Зло» и «злость» - это совсем не одно и то же. Первое – глубокое, как омут, безысходное, как одиночество, и тёмное, как предрассветные часы, без шанса на свет и счастье, а вот второе…  Второе стояло сейчас перед ним и со вкусом отчитывало незадачливого доктора.
Злость – она ведь тоже бывает разная. Может зародиться в один миг с ненавистью в глубине сердца, подчинившегося тьме. Может вызреть на месте обиды, если у оскорблённого не хватит сил выкорчевать её ростки с корнем. А может быть разожжена намеренно, чтобы укрыться от куда большей боли за стеной её огня…
…Ты что-то делаешь, накручивая себя до такой степени, что окружающие начинают шарахаться в стороны от одной лишь твоей тени. Что-то кому-то говоришь – зачастую, на повышенных тонах – и даже наблюдаешь за тем, как этот кто-то выполняет твои указания. Открываешь глаза каждое утро и видишь взгляды, устремлённые на тебя, от которых в миг ощетиниваешься иглами дикобраза. Да как они смеют тебя жалеть?! Неужели не понимают, что эта их жалость раскалённым кинжалом пронзает незажившую рану, на корню пресекая все попытки не думать о ней, не чувствовать её? Или понимают, но делают это специально?..
Последняя мысль прочно заседает в голове и, движимый ею, ты начинаешь отвечать на мнимое зло настоящей злобой, стремясь уколоть каждого, кто протягивает руку к твоему плечу в дружеском жесте. Ты ослеплён выдуманной местью и охотно расточаешь её вокруг, словно роза – свой аромат. Тебе больно от твоих поступков, но эта боль ни в какое сравнение не идёт с той – настоящей…
…А она ведь должна была утихнуть, если отыскать ей замену и не оставить для неё времени, что ты и сделал. Так ведь?!
Не так.
Тоска никуда не уходит из твоего сердца… И пустота, оставшаяся на месте погибшей любви, тоже. Тебе бы остановиться и позволить себе выплеснуть горе в слезах, в молчании, в исповеди – всё равно как, лишь бы не копить его в себе… Вот только нельзя. Все вокруг привыкли считать тебя сильным. Ты не просил об этом, однако не соответствовать уже не можешь. На благородство не остаётся сил, а злость – это ведь так просто… Быть может, иглы дикобраза дадут понять этим людям, чтобы оставили тебя в покое хоть на короткое время?..
Но друзья и близкие не сдаются. Если ты по-прежнему дорог им, они отыщут правильный путь к твоему сердцу и… не склеят его, нет – это вряд ли уже возможно, однако сделают всё для того, чтобы оно перестало кровоточить…
…Робин слишком хорошо помнил, каково это. Пройдут годы, даже десятилетия, но он никогда не сможет забыть ни смерти своей возлюбленной, ни пустоты, ни той самой – «защитной» – злости. А ещё друзей, которые не позволили ему сломаться, и Роланда, ставшего новым смыслом в жизни Робина. Смысл – обязательное условие исцеления от боли и злости, но если его нет, тогда только и останется, что бросаться на всех подряд, оттачивая маникюр и острословие.
«Кто это был, Ваше Величество? Возлюбленный? Мать? Ребёнок?»
Однако вопрос так и не прозвучал – сильные люди стыдятся жалости, как бы дорого не приходилось платить за это. Вместо этого Робин произнёс совсем другое, благо, вопросы Её Величества давали достаточно тем для беседы:
- Меня зовут Робин Локсли, но в Зачарованном Лесу меня знали под именем Робина Гуда. – «Правда не каждый, и не в лицо, но всё же!..» - Большинство считало меня своим защитником и неплохим парнем, но некоторые – люди Вашего Величества, например – называли разбойником, бандитом и… много ещё какими не лестными эпитетами, повторять которые в присутствии дамы мне воспитание не позволит. – Усмешка скользнула по губам лучника против воли. Тот факт, что Робин умел переключаться от дурного настроения к хорошему без видимых усилий, не означало, что он забывал о проблемах. Но какой смысл стенать и рвать на себе волосы в лучших традициях истеричных барышень, если сделать сию секунду всё равно ничего нельзя? А королева… королева может быть полезной, если планы Её Величества хоть в чём-то пересекутся с планами Локсли. Не лишним будет заполучить её в союзники, отложив войну (если она всё ещё останется необходима) до возвращения в Зачарованный Лес. – Судя по всему, мы и впрямь не встречались раньше – прошлое Ваше проклятие обошло меня и моих друзей стороной – так что Ваше Мстительное Величество насолило нам ещё в прошлом, но не больше, чем всем остальным в Зачарованном Лесу. Высокие налоги, законы, направленные против людей… Не думаю, что это как-то связано с годом без воспоминаний. А что до недоразумения, коим Вы изволили назвать мою жизнь… Выходит, я лучше, чем Ваши люди, Ваше Величество?.. – Усмешка с лёгкостью приобрела оттенок самодовольства, но померкла, стоило Робину вновь подумать о Джоне. Ирония исчезла из его голоса вслед на усмешкой, и прочие слова лучника уже не были окрашены в какие-либо эмоции, кроме горечи. – Вы спрашивали, кто укусил моего друга? Ответ Вы видели сами, Ваше Величество: точно такое же существо вылетело из окна несколькими минутами ранее. Летучая обезьяна напала на Джона в лесу. Она появилась словно из ниоткуда и уволокла его с такой лёгкостью, будто мой друг был какой-то тряпичной куклой… Мы не сразу отыскали его, но когда это произошло – на его руке были следы от зубов. Но это ведь не обязательно должно означать, что укус – причина превращения, верно? Это существо могло утащить его куда угодно и там… не знаю… не с моими познаниями о магии строить предположения. Быть может, Вы скажете точнее?

Её Величество выслушала, почти не перебивая (что для женщины вообще редкость, к какому бы сословию она не принадлежала!), вскользь выразила сочувствие и предложила свою помощь. Или, быть может, попросила о ней сама?.. Не смотря на тот «незначительный» факт, что госпожу мэра принято было считать мстительной и эгоистичной в обоих мирах, ей похоже было не всё равно, что происходит с этим городом. Её городом. Но так ли это важно, если королева и впрямь сможет помочь ему расквитаться с тем, кто обратил в обезьяну с дурным характером и парой крыльев одного из ближайших друзей Робина?
- Разумеется, я покажу, - разбойнику не потребовалось много времени на анализ всех «за» и «против». Сам он отличный стрелок и признанный следопыт, однако, если на стороне противника выступает магия, эти навыки кажутся до обидного не существенными. Во всяком случае, прикрыть спину Её Величества, пока та будет объяснять хозяину мартышек, в чём именно тот был не прав (Робин рассчитывал именно на такой вариант развития событий – иначе не стоит и начинать), разбойник сумеет…
И повернуться спиной к ней, не опасаясь впоследствии обнаружить там кинжал или шпильку для волос, тоже. Стоп. Что?! Мысль, промелькнувшая в голове мгновением раньше, показалась чужой – настолько она не вписывалась в стройный ряд своих предшественниц. Работать вместе ещё не значит доверять, а уж этой глупости Её Величество от него не дождётся!
«Всё верно. Зачем ожидать чего-то, что уже и так принадлежит тебе?..» Это сложно было объяснить, ещё сложнее понять самому, но Робин и впрямь уже доверял этой невысокой брюнетке с совсем уж не царственной печалью в глазах. Выходит, они и впрямь могли быть знакомы раньше – случайной встречи для подобного чувства маловато? Но если не здесь и не в Зачарованном Лесу до Проклятия, то где и когда?.. Ответ не заставил себя долго ждать. «Год утраченных воспоминаний. Мне нужно… я должен их вернуть!»
- Но… зовите меня Робин, как и все остальные, договорились? - Задержав взгляд на Реджине куда дольше, чем это было необходимо, разбойник заставил себя обернуться к доктору и коротко кивнуть тому на прощание.
Вот только приступить к плану Реджины сию же секунду не вышло. Едва они вышли на улицу, как навстречу Робину устремился Роланд. Тук, который теоретически должен был присматривать за малышом, пока остальные во главе с Робином гонялись за Джоном и его похитителем по всей округе,  и удерживать Роланда как можно дальше от опасного места, едва поспевал следом. Опустившись на одно колено, Робин позволил мальчику повиснуть у него на шее, не сдерживая улыбку и обнимая в ответ. Все говорили, что Роланд во многом похож на него. Во всяком случае, в неумении держаться подальше от неприятностей – точно.
- Одна минута, Ваше Величество, – произнёс разбойник, вновь встречаясь взглядом с Реджиной. – А ты подожди меня здесь, малыш, хорошо? - Кивнув, Роланд с любопытством оглянулся на королеву, когда Робин жестом отозвал в сторону Тука. Пересказ всех их злоключений занял не больше минуты, в то время как на самом деле на них ушла добрая половина дня. Впрочем, так оно обычно и бывает. Гремучая смесь из непонимания и собственной беспомощности, оставленной летучим монстром в обмен на Джона, из рук вон плохо передаётся словами – лучше уж не пытаться.
- Пойдёшь с ней?! Но это ведь Злая Королева! –Кажется, эта часть истории заинтересовала Тука куда больше всего остального.
- Не важно. Она может помочь, - разбойник украдкой оглянулся на женщину, и с изумлением обнаружил рядом с ней своего сына, с которым та о чём-то говорила, присев до уровня малыша. А ещё она улыбалась. Как-то по особенному тепло и искренне, как только мать способна улыбаться ребёнку… даже если ребёнок не её. «Ребёнок? Так вот оно что…»
- Злая Королева может помочь только Злой Королеве! – В мысли Робина самым бесцеремонным образом ворвался голос друга, который всё не желал униматься. – Нельзя ей верить!
- Вовсе нет! – С неожиданной даже для себя самого горячностью возразил лучник. – Помнишь, как она… - А, собственно, что – она? Робин готов был поклясться, что эта фраза вырвалась не просто так. Вот только как закончить её, он не знал. Но что-то подсказывало ему, что продолжение было – просто оно потерялось вместе с прошедшим года.
- Что – она? – С недоумением переспросил Тук, так и не дождавшись ответа.
- Не знаю… Ничего. И говори тише – она может услышать.
- И что с того? Тебя послушать, так она – ангел во плоти, а ангелы не злятся и уж тем более не мстят!.. – Сарказм в голосе Тука, стремившегося в каждом новом знакомом отыскать в первую очередь что-то хорошее, а не злое, задел Робина, словно бы речь сейчас шла о нём самом.
- Ангелы не злятся, а вот я очень даже могу. Так ты присмотришь за Роландом… ещё немного? – Чуть более резко, чем собирался, спросил он.
- Робин… - От неожиданности друг попятился, а его взгляд… Робин предпочёл бы никогда больше не видеть такого. Но разобраться со всеми проблемами сразу никому не под силу, а безопасность Роланда, который наверняка попытается увязаться следом, определённо занимала первое место в списке приоритетов. Следом за ней шла необходимость выяснить, что всё же произошло с Джоном и как сделать так, чтобы этого не случилось с кем-то ещё, и лишь потом попытка разобраться в себе и объяснить всё друзьям.
- Это значит «нет»?
- А-а-а чтоб тебя!.. Это значит «да»! – Тук выглядел раздражённым и растерянным одновременно, однако хотя бы с этим Робин знал, как справиться.
- Спасибо. Я всё объясню, но позже… – «…как только сам с этим разберусь.» – Эй, малыш, - Робин улыбнулся, когда Роланд понёсся на его голос, мигом забыв не только о Реджине, но и обо всём остальном мире похоже. Интересно, как долго ещё это продлится? Хотелось бы, чтобы как можно дольше, но… дети вырастают и узнают, что вселенная сосредоточена не только лишь в их родителях. Такова жизнь. Эгоистично желать, чтобы твой сын нуждался в тебе на всём её протяжении, так ведь?.. Да, эгоистично. А ещё подло. Робина можно было упрекнуть во многом, но только не в подлости: однажды, взглянув на Роланда, он увидит перед собой взрослого мужчину, у которого будут собственные цели и собственная дорога в жизни – и это тоже будет здорово!.. Ну а пока почему бы просто не наслаждаться тем, что можно подхватить его на руки и взъерошить волосы на макушке?
- Мы пойдём домой, да? – Спросил Роланд, обхватывая его за шею ручонками.
- Ещё нет, малыш. – Немного виновато улыбнулся Робин. – Сначала я должен кое-что сделать…
- А мне можно с тобой?
- Нет. Ты…
- Но почему? – Все дети не отличаются терпением, не так ли?
- Это может быть опасно и…
- Но я смелый! Ты сам так говорил! – Малыш гордо задрал нос, чем вызвал очередную улыбку.
- Да, верно, но ты всё равно останешься с Туком и… присмотришь за ним, хорошо?
- Зачем? – Хороший вопрос, но ответ на него следовало придумать раньше.
- Ну… чтобы ему было не страшно, - отец и сын обернулись к монаху почти одновременно, и тому поневоле пришлось сменить выражение лица с «Я тебя убью!», предназначенного Робину, на что-то непередаваемое, способное убедить разве что четырёхлетнего.
Проводив их взглядом, Робин обернулся к Реджине и пожал плечами. Просить прощения ещё раз было бы глупо, да и не за что. Разбойник по прежнему не помнил целый год своей жизни, но что-то подсказывало ему, что не следует объяснять госпоже мэру, что такое дети и почему им нельзя просто приказать не задавать вопросов.
- И куда мы сейчас? – Вместо этого спросил лучник, подходя к королеве и останавливаясь в шаге от неё. Помнится, Её Величество упоминала, что собирается заехать кое-куда по пути в лес.

- Роланд, - несколько рассеянно отозвался лучник, переворачивая страницы. Когда Её Величество сказала, что им необходимо кое-куда заехать, он ожидал всего, чего угодно, начиная от управления шерифа (так странно воспринимать шерифа в качестве союзника, а светловолосую Эмму Свон – в качестве шерифа) и заканчивая неким абстрактным хранилищем оружия, где у Злой Королевы по полочкам расставлены всевозможные… да что угодно! Но библиотека и книга сказок?!! Пожалуй, мало у кого повернётся язык упрекнуть разбойника в растерянности и недоумении, что даже не искушённый в умении читать между строк мог бы сейчас рассмотреть на его лице.
Листая страницы и выхватывая по паре предложений то там, то тут, Робин неосознанно бросал косые взгляды на свою спутницу, казалось, всецело поглощённую дорогой. Принять то, что он не чувствует в госпоже Миллс врага, оказалось на удивление просто, однако сама ситуация не могла не располагать к ожиданию подвоха с её стороны. Серьёзность, с которой Реджина вручила Робину книгу, могла оказаться настоящей, а могла – точно такой, с которой он сам поддавался Роланду в их поединках на деревянных мечах. Малыш верил и с ликованием носился вокруг «поверженного» соперника, вот только Робин никак не мог представить, что королева ожидает от него реакции четырёхлетнего ребёнка. А ведь только так и можно поверить в сказку.
Сказка?.. Нет, серьёзно, сказка?!
Не прошло и пары дней с того момента, как Проклятие под номером «два» перенесло обитателей Зачарованного Леса в Сторибрук, потеряв по пути целый год из их памяти, когда Робин и его друзья узнали всю историю этого городка от гномов, оказавшихся на удивление общительными ребятами (если не считать Ворчуна). Спасительница, её сын и книга, попавшая в руки к мальчику, где все их судьбы были изложены в виде сказочных повествований, занимали центральное место в этой истории. По утверждению всё тех же гномов, эти сказки из книги мальчика (в том числе и о нём самом) были известны и за пределами Сторибрука: жизнь обитателей Зачарованного Леса, их счастье и горести словно бы разворачивались перед глазами жителей мира без магии чередой спектаклей и представлений… У Робина не было оснований не верить гномам, вот только это не делает проще попытку свыкнуться с тем, что тебя считают сказкой. Сложнее разве что уяснить обратное: и сказка о стране Оз вполне может оказаться чьей-то жизнью.
Нет, всё же некоторые вещи навсегда останутся непостижимыми для него. Упорные тренировки и прирождённая меткость сделали своё дело, и вот уже довольно давно Робин Локсли не встречал соперников, равных себе в умении обращаться с мечом и луком – единственным оружием, которое он признавал достойным мужчины. Но разобраться в хитросплетении двух миров, которым не суждено было найти точки соприкосновения, пока в дело не вмешалась магия, определённо не под силу Робину Гуду! Захлопнув книгу, разбойник обернулся к Реджине. Она спрашивала о Роланде – значит ли это, что и у него есть право на ответный вопрос, который, вполне вероятно, поможет разгадать тайну Злой Королевы, которую та столь самоотверженно бережёт от всего мира? Быть может, вслед за этой разгадкой впереди забрезжат и другие? К примеру, почему ему – Робину – вообще это не безразлично?..
- А как зовут Вашего сына? Или у Вас дочка?
Но тайны тайнами, а впереди тем временем показался лес. Выбравшись из автомобиля (не смотря на скорость передвижения, ему никогда не сравниться с конём!), Робин уверенно зашагал к опушке, всматриваясь в едва видимые следы на земле. Для того, кто значительную часть жизни прожил в лесном убежище, даже надломленная ветка может о многом рассказать, а тут такая подробная картина!.. Следы ног, ведущие к дороге (именно с северо-востока Робин и его друзья выбежали сюда, преследуя летающее чудовище), короткий след волочения (мартышка едва не выронила Джона, не желающего становиться лёгкой добычей) и взмах крыла, прочертившей полосу по земле…
- Нам туда, – уверенно произнёс Робин, оглядываясь на свою спутницу. - Мы преследовали её до этого места, но нападение произошло не здесь.
Идти по следам – хитроумная наука, но не тогда, когда речь идёт о твоих собственных. И четверти часа не прошло, как Робин остановился и опустился на одно колено, проводя рукой в паре дюймов от примятой травы. Несколько капель крови успели высохнуть, но цепкий взгляд лучника всё равно остановился на них.
- Мой друг стоял здесь, когда это существо свалилось сверху и унесло его. Здесь кровь, но вероятнее всего она принадлежит Джону, а не обезьяне. Должно быть, она оцарапала его… хотя, я не могу за это поручиться.
Поднявшись на ноги, Робин отступил на шаг и выжидательно взглянул на Реджину. Магия способна на многое, но несколько капель крови… Разве этого может быть достаточно? Впрочем, не ему отвечать на этот вопрос.

Пожалуй, до сегодняшнего вечера Робин оставался одним из немногих обитателей Сторибрука, кто не знал историю Реджины Миллс, Эммы Свон и мальчика, которого они даже теперь продолжали делить, целиком. Гномы, охотно пересказывая всё остальное, предпочитали обходить её стороной. И, пожалуй, ещё вчера Робин понял бы причину… или охотно выдумал её сам. Злая Королева – будь то в сказке или наяву – может делать всё, что угодно: угнетать людей непомерными налогами, подсовывать принцессам отравленные яблоки, налагать Проклятия на целые миры. А вот любить она не может. И быть матерью – тоже…
…Но это было вчера, а не сегодня. Хотя, наверное, в любой день куда как проще жить, если и впрямь можешь поделить всё вокруг на чёрное и белое… вот только женщина, идущая вслед за лучником – не иллюстрация из книжки, однажды и навсегда изображённая безвестным художником в тёмных тонах. В мире – в любом из миров – не так уж и много чего-то однозначного. И люди в число этого «чего-то» определённо не входят.
«А значит и «просто» не будет. Но так ли это плохо?..»
Она доверилась ему ещё по дороге сюда, рассказала даже больше, чем хотела бы – Робин сумел разглядеть это в карих глазах своей спутницы – а сам он… ни слова не произнёс в ответ. В те мгновения это казалось единственно правильным: Реджине нужно было выговориться, поделиться с кем-то, кроме своего отражения в зеркале, которое, не смотря на всю их схожесть, никогда не почувствует и сотой доли того, что переживает королева. Подобные откровения не обязательно требуют ответа, достаточно будет молчаливого обещания никогда не использовать их в качестве оружия: истина – она ведь ранит куда глубже стали. Да и к тому же человеку не всегда нужны слова, чтобы дать кому-то почувствовать, что он рядом. Правда, обычно, такая связь возникает лишь между близкими людьми, связанными чем-то гораздо большим, нежели просто общая цель. И вот это уже повод задуматься.
Откуда взяться доверию, если речь идёт о «той самой Злой Королеве»? Кажется, нет в Сторибруке человека, которому Её Величество не успела насолить в какой-либо из двух жизней (а то и в обеих сразу!).
Почему не отпускает ощущение, будто разбойник знает о каждом последующем шаге или даже слове, слетающим с её губ? Королеву Реджину можно упрекнуть во многом, за исключением разве что предсказуемости, а Робин… нет, конечно, за годы вне закона он научился неплохо разбираться в людях, но предположить, будто «неплохо» и «великолепно» синонимы – это уж слишком.
И откуда, наконец, черпает силы уверенность, что он, не задумываясь о цене, заслонит эту женщину от возможной опасности?.. Рисковать ради ведьмы, для которой людские жизни стоят меньше пары медяков – не это ли называется безумием?! Или глупостью. Или… как-то ещё.
Нет, определённо забытый год постигла такая участь вовсе не из-за зашкаливающей рутины и бесцветной повседневности!..
Тем временем дорожки из крови вспыхнули под пальцами Реджины и Её Величество, не скрывая охотничьего азарта, поинтересовалась, не желает ли разбойник прогуляться. Наверняка, вопрос был всего-навсего риторическим. Ей попросту не с чего было догадаться, что ещё мгновение назад мысли Робина крутились вовсе не вокруг Джона, ради которого, собственно они и пришли сюда. Не с чего, так ведь?
- Обожаю ночные прогулки, – неуклюже отшутился разбойник, устремляясь следом за женщиной. Кровь, разбуженная магией, светилась всё более тускло с каждым пройденным шагом. Однако, это и к лучшему: когда твоё внимание сосредоточено на магической тропинке, спрятанной в траве, сложно думать о чём-то ещё. А уж о ком-то – и того сложнее.
След вывел их к небольшому дому, скрытому за деревьями. Хорошее место, чтобы что-либо спрятать или даже спрятаться самому – если не знаешь точного расположения, нипочём не отыщешь. Хм… удобно, оказывается, иметь в команде колдунью. Пожалуй, Робин пришёл бы к такому выводу раньше, если бы не его недоверие к магии в целом и нелюбовь к некоторым конкретным магам… один из которых сейчас скрывался в ничем не примечательном доме, куда привела их дорожка из крови.
«Пожалуй, ещё больше, чем ночные прогулки, я люблю разговоры по душам,» – с недоброй усмешкой разбойник подался вперёд, планируя… да ничего особенного: сначала войти внутрь, а там по обстоятельствам! Как там говорится: главное ввязаться в бой, а разбираться будем потом?.. К счастью, план провалился на начальной стадии. Робин ещё не успел почувствовать себя главным идиотом Сторибрука и подивиться внезапному приступу безрассудности (которой, вопреки всеобщему мнению, никогда не было в списке его недостатков), когда королева заговорила вновь и в итоге предложила дождаться утра. Этот план тоже не поражал воображение обилием деталей, но, по крайней мере, давал куда больше шансов пережить встречу с недовольным хозяином белого домика и летающих обезьян.
- Ваш сын, - внезапно разбойник произнёс вовсе не то, что собирался, да ещё к тому же и сделал шаг навстречу королеве. Карие глаза настороженно взглянули на него, в один миг превращаясь из пресловутого зеркала в надёжный щит, предназначенный защищать душу от всего и вся, начиная с насмешки и заканчивая остро отточенными стрелами правды, прошлого и предубеждений. Господи, да чего же она ждёт?!! Люди – не всегда добры и отзывчивы, но и ожидать от них только зла – это уже перебор! Или же нет?.. «Чёрт бы побрал Её Мстительное Величество…» - собственный голос из недавнего прошлого прозвучал даже слишком отчётливо в наступившей тишине.
Опущенные ресницы и шаг назад – этого мало для извинений. Но «мало» это всё же больше, чем «ничего».
- Судя по тому, как Вы говорите о нём, он тоже любит Вас… – …не может не любить – на такую глубокую нежность просто невозможно ответить равнодушием. – А для любви совсем не обязательно помнить. Дети – они вообще быстро забывают… события. Но не эмоции и не чувства. И, уж конечно, они видят и помнят настоящую любовь. Просто нужно набраться терпения – если не ошибаюсь, его магия подвластна каждому, не так ли?.. – Усмешка скользнула по губам Робина. Его взгляд вновь встретился со взглядом Реджины. Немного искренности не помешает, хоть и не всегда ясно: сработает ли это, а если сработает, то как именно. - И даже мне. Я о терпении и о том, что не горю желанием лезть на рожон, когда этого остерегается сама… - «…Злая Королева» - таким предполагалось окончание фразы. Отчасти потому, что Робин не собирался добавлять в усмешку злой смысл, скрытый между строчками, а отчасти потому… что Реджина не переставала ею казаться. Носить маску «той самой Злой Королевы» должно быть проще, чем позволить всем увидеть свой настоящий облик. Ошибка? О да, ещё какая! Вот только в подобных ошибках можно разобраться лишь наедине с собой, даже если все вокруг будут твердить об этом и днём, и ночью. А что до него… К счастью, Робин не солгал, когда говорил о терпении.
- Кстати, вор – это не титул. Это стиль жизни и… мой выбор. Пойдёмте, Ваше Величество, я провожу Вас обратно. – Дорожка из крови погасла, а Робин не слишком старался запомнить дорогу, но не суметь вернуться обратно по своим же следам – это же надо в одночасье лишиться зрения и рассудка!
Терпение…  Что ж, даже если он ещё и не понял, для чего это нужно – интуиция редко подводила разбойника.

- «Мы есть» и «нас сделали» - даже звучит по-разному, не находите? Как это может не иметь значения? – Возразил лучник. Пожелай кто-то его задеть, сказал бы, что из любви к противоречию, уже давно ставшей частью натуры Робина. Но было в этом что-то ещё: что-то более глубокое, утерянное вместе с воспоминаниями, но терпеливо ждущее, чтобы его отыскали. Быть может, даже то самое противоречие. Только другого оттенка.
Человеку свойственно ожидать от других, чтобы те переубеждали его в чём-то, доказывая свою точку зрения: искали слова, подбирали доводы, приводили «неопровержимые» доказательства… Однако, порой происходит с точностью до наоборот, и вот тогда перед человеком становятся сразу две задачи: убедить себя и убедить собеседника. И это при том, что однозначного ответа на вопрос «что проще?» не существует в природе. Это не странно, это… так просто происходит, и всё тут. Странно другое: где-то в глубине души Робин знал (помнил?..) – себя он уже убедил.
Чуть отстранённая усмешка скользнула по губам разбойника: у Её Величества – Злого там или Доброго – попросту не было шансов, даже если она пока этого не поняла.
Между тем Реджина продолжала говорить. На сей раза досталось не ей самой, а мартышкам, которых Её Самоуверенное (!) Величество мимоходом пообещала разорвать на клочки. Обнадёживающее заявление, если бы не…
- Эй! Вообще-то одна из этих мартышек – мой друг! – На половину в шутку, на половину всерьёз воскликнул Робин. - Я был бы крайне признателен Вам и Вашей магии, если бы Вы сперва расколдовали его, прежде тем учинять расправу над остальными!
Но усмешка мигом исчезла с его губ, когда женщина задал свой следующий вопрос. Как узнать, что любовь настоящая? Хм… а и в самом деле – как?
- Наверное, это когда кто-то добровольно отдаёт тебе своё сердце, осознавая, что ты вполне можешь выбросить его или растереть в порошок, не ответив взаимностью, – неожиданно даже для себя самого произнёс Робин. Стоп. Что?! Они вообще-то о детях говорили, а не о… ком-то другом. Да, «не о ком-то другом» - самая подходящая формулировка, хотя и нелепая. - Простите, Реджина, не знаю, что на меня нашло, – Локсли попытался изобразить самую нейтральную свою улыбку, вот только не был уверен, что получилось. - Думаю, что любовь между детьми и родителями всегда настоящая. И те, и другие любят безусловно. С памятью или без, Ваш сын наверняка продолжает любить Вас. Просто дайте ему время, чтобы разобраться в этом, и будьте рядом с ним, чтобы не пропустить этот момент, – они выбрались на тропу и огни загадочного домика остались за спиной, как вдруг Робин добавил к ранее сказанному ещё кое-что. Это «кое-что» не давало ему покоя уже несколько лет, вряд ли такая боль вообще может притупиться, но… Так уж устроен этот мир: чёрное для одного может обернуться белым для другого. - Мне кажется, что лишних матерей не бывает в принципе, а Генри повезло в два раза больше, чем остальным детям. Два – это ведь определённо больше, чем один и чем… «…ноль. Ничего. Пустота.»
Нравоучение от Её Величества на тему «Как правильно быть отцом» пришлось весьма кстати и здорово разрядило обстановку. В жизни Робина было не так уж и много страхов, и даже с ними он вёл непрерывный бой изо дня в день, вот только пустота в сердце… С этим страхом вряд ли получится совладать. Только принять и постараться заполнить. Роландом, его смехом, их играми и сказками, которые малыш охотно помогает выдумывать своему отцу.
- Жареными совами? – С недоумением переспросил Робин, чьи губы вновь тронула усмешка, стоило только вспомнить о сыне. – Наверное, вежливость обязывает попросить рецепт, но… не уверен, что хочу этого. Да и Роланд вряд ли оценит! – Приостанавливаясь, дабы отвести в сторону ветку, слишком низко нависающую над тропой, лучник на миг оказался лицом к лицу с королевой. - А если серьёзно, то… всё это – весь Ваш город, Реджина – не часть нашей жизни и никогда ею не станет, где бы мы не поселились. Наша жизнь в Зачарованном Лесу и сейчас мы – я о себе и своих людях – заняты тем, чтобы отыскать дорогу обратно. Мы не останемся в этом городе и не смиримся с новыми правилами, как это, похоже, сделали все остальные. – Они замерли друг против друга и какое-то время стояли так, не отваживаясь пошевелиться. - Надеюсь, Вы не заставите меня пожалеть о том, что я рассказал Вам об этом, Реджина? – Наконец спросил разбойник, пристально вглядываясь в глаза королевы. Такие чужие, далёкие и вместе с тем… как будто знакомые. Не здесь. В одном из тысяч других миров. - А если Вас беспокоит мой сын, то не стоит. Я сумею позаботиться о нём, куда бы нас не занесло. Знаете, этому довольно быстро учишься, когда разделить ответственность становится не с кем.
Ещё одна мимолётная улыбка, и Робин зашагал дальше, предварительно убедившись, что злосчастная ветка не заденет его спутницу. Внезапно напомнила о себе недавняя царапина на правой руке. Уж лучше бы полноценная рана – перевязать и забыть! А эта – зудит и чешется, словно бы для того, чтобы придать себе значимости в его глазах. Закатав рукав куртки, а вместе с ней и рубашки, Робин недовольно покосился на едва заметную царапину, пересекавшую руку чуть ниже вытатуированного льва. Вот так и с людьми: из самых незначительных и невзрачных порой получаются такие выскочки, что в пору за голову хвататься!..

Реджина спросила о матери Роланда, и Робин поспешно отвёл взгляд, не торопясь с ответом. Быть может, это не слишком соответствует правилам хорошего тона, но когда речь заходит о самой большой любви и вместе с тем самой большой потере в жизни… тот, кому довелось испытать это, поймёт и так, а остальным придётся смириться: порой происходит такое, рассказать о чём слов не хватит, даже если собрать воедино все известные языки обоих миров.
Довольно и того, что до сих пор Робин видит перед собой её образ, закрывая глаза, слышит её смех и чувствует прикосновение губ к своим губам… А всего через миг ощущает на руках тяжесть безжизненного тела и тщетно вслушивается в дыхание, вместе с которым оборвалось и его «долго и счастливо». В попытке утешить друзья говорили что-то о втором шансе, о возможности начать жизнь заново… Вот только истинная любовь – слишком редкий и воистину бесценный дар, чтобы всерьёз рассчитывать получить его дважды. И этого тоже не объяснить словами.
- Матери Роланда не повезло, – чужим, напрочь лишённым эмоций, произнёс разбойник, хоть и не собирался отвечать вовсе. - Она полюбила того, кто не был её достоин… и не сумел спасти.
Ушедшая вперёд королева обернулась к нему, а когда Робин поднял на неё глаза, взгляд женщины уже излучал столь суеверный ужас, как если бы она оказалась лицом к лицу с дюжиной самых страшных своих кошмаров. Лес, окутанный сгущающими сумерками, оставленный позади обманчиво-уютный домик с неведомым врагом, шутя превращающим людей в летучих обезьян, и непростой разговор о самом сокровенном – в совокупности этого, пожалуй, хватило бы для объяснения подобной перемены, вот только как быть с выбором «подходящего» времени и с тем, что объектом затравленного взгляда служил… сам Робин?!
Горький привкус воспоминаний сменился недоумением, разбойник поднял руки в успокоительном жесте и уже собирался заговорить с ней, как вдруг Реджина попятилась назад. Ну а как это понимать?.. За последние пару часов Робин не заметил за собой ни поступков, ни слов, ни даже мыслей, способных напугать Её Всемогущее Величество. Тогда что могло послужить причиной?! Неужели… Осенённый внезапной догадкой, Робин поспешно обернулся – не хватало ещё отвлечься и подпустить врага на расстояние вытянутой руки! – однако за спиной никого не оказалось. Треск ломаемых веток раздался впереди, там, где стояла королева…
- Реджина! – Воскликнул Робин, оборачиваясь к ней и выхватывая из ножен длинный кинжал. Боги – свидетели: он готов был увидеть что и кого угодно (вплоть до дюжины собственных ночных кошмаров), но вместо этого успел лишь заметить, как Её Величество неуклюже взмахивает руками, спиной вперёд падая в овраг.
Кинжал выпал из разжавшихся пальцев, но ещё не успел коснуться земли, когда лучник сорвался со своего места. Здешний лес он знал не так хорошо, как тот, что дал ему приют в соседнем мире, чтобы сказать: глубок ли этот овраг и как далеко простирается. Но столь ли это важно? В такой темноте даже выступающий из земли корень способен натворить бед, особенно, если наведываться в лес от силы пару раз в год, подбирая для этого обувь, куда более подходящую дворцовым паркетам.
Но обо всём этом можно будет поговорить и позже (если вообще «можно», поскольку Робин не очень представлял, с каким лицом будет обсуждать с Реджиной её туфли). А тем временем корень, за который успела ухватиться женщина, заскрипел под её весом… но ровно за миг до того, как он отломился, пальцы лучника сомкнулись на запястье королевы стальной хваткой. Быть может, на нежной коже останутся синяки, но всяко их будет меньше, чем при падении в неизвестность.
- Поймал!.. – Вновь встретившись со взглядом королевы, разбойник попытался изобразить усмешку, рывком перемещая другую руку – ту, которой упирался в землю, дабы не повторить короткий полёт королевы – на парую дюймов от края обрыва. С точки зрения тех, кто любит читать о приключениях в книгах, это должно быть ужасно захватывающе – потратить остаток вечера на то, чтобы выбраться из оврага. Вот только они наверняка изменили бы своё мнение, окажись на месте Реджины, не чувствующей под ногами ничего, кроме пустоты, или Робина, ощутившего вдруг, как пальцы скользят по коже перчаток Её Величества…
Внезапная злость придала сил – «Я никому больше не позволю пострадать из-за меня! Особенно... тебе.» – и Робин потянул королеву на себя. Её Величество тоже внесла лепту в своё спасение – нащупала ногой выступающий корень и оттолкнулась от него… жаль, не слишком вовремя: инерция довершила оба рывка и Реджина вновь забалансировала на краю обрыва. Вот только теперь она полетела не назад, а вперёд – прямо на Робина, так и не успевшего восстановить равновесие.
Падая, лучник ощутимо приложился спиной о камень и, кажется, разорвал рукав куртки. Реджине повезло больше – Её Величество приземлилась аккурат на разбойника и теперь они (в который уже раз за сегодняшний вечер?) гипнотизировали друг друга взглядом, переводя сбившееся дыхание.
- Так кто тут кого провожает? – Не к месту вспомнил Робин, с усилием  заставляя себя не отводить взгляда, что то и дело смещался к губам Реджин. Год потерянной памяти – сколько это в дюймах? Быть может, куда меньше, чем кажется. Совсем, как до её губ.

- Я бы предпочёл, чтобы вместо этого Вы рассказали, что Вас так напугало, -  не торопясь открывать дверцу со своей стороны, Робин опёрся о крышу автомобиля и пристально посмотрел на Реджину. - Вообще-то я не из пугливых, но то, как Вы смотрели… ещё немного, и я поверил бы, что у меня за спиной выстроились все чудовища, известные людям. Причём даже те, что и известны-то только по книгам.
О том, что за «ещё немного», которое так и не наступило, следовало благодарить полёт Её Величества в овраг, Робин уточнять не стал. Себе дороже. К тому же близость её губ и едва ощутимый аромат духов до сих пор преследовали его. Наваждение, да и только… Иначе как объяснить, то, что он думал об этой женщине куда больше, чем ему хотелось бы?.. Властность, надменность и холодность – эти качества возглавляли список самых не почитаемых лучником. И олицетворением их всех Реджина предстала перед Робином в больничном коридоре. Даже не смотря на то, что с каждым шагом их импровизированной прогулки она неуловимо менялась, становясь человечнее, эмоциональней и даже добрее, первое впечатление всё ещё сохраняло свою свежесть. Ранняя весна – это, конечно, уже не зима. Но и до лета ей ещё ой как далеко…
…А Робин помнил лето. Помнил, вопреки здравому смыслу, монотонно бубнившему о том, что он не должен помнить ничего из прошлого года. Воспоминания земляничным вкусом ощущались на губах, а пальцы чувствовали шелковистость тёмных локонов, вопреки обыкновению не уложенных в замысловатую причёску. И аромат духов… Не тех же самых, но очень и очень похожих. Так не бывает. Так просто не должно быть. Что общего у лесного разбойника может быть с королевой? Да ничего! Пожалуй, их имена могли очутиться в одной строчке лишь захоти кто-то отыскать двух самых непохожих друг на друга людей во всём Зачарованном Лесу.
Тогда какого чёрта Робин с тревогой смотрит на Её Величество, ожидая ответа, и с недоумением прокручивая в голове одну и ту же мысль: там, у оврага, он испытал настоящий ужас, вообразив, что не сумеет её удержать? До сего вечера Робин лишь однажды переживал такое… и в тот раз женщину, которую он любил всем сердцем, спасти не удалось.
Мотнув головой в попытке разом отогнать все воспоминания и непрошенные ассоциации, разбойник вновь взглянул на Реджину. Королева не спешила с ответом. Порой Роланд вёл себя очень похоже, когда не хотел держать ответ за какую-нибудь шалость. Но – к сожалению для Реджины и к счастью для Робина – взрослые подобного поведения позволить себе не могут.
- Всё в порядке, Реджина, Вы можете мне доверять, -  произнёс разбойник, надеясь, что мягкость голоса не обманет его спутницу: он всё ещё ждёт ответа и намерен получить его, если Её Величество хочет, чтобы фраза о доверии осталась правдой. Быть может, он ошибся, и доверие между нею и недавним незнакомцем значит для этой женщины куда меньше, чем растрепавшаяся причёска, вот только… Если лето со вкусом земляники и впрямь было в жизни Робина, значит роль доверия нельзя переоценить.

Вместо того чтобы послушаться дельного совета и перестать изображать из себя дикобраза, ощетинившегося сотней иголок только лишь потому, что чья-то рука потянулась навстречу, Реджина с вызовом заявила ему, что доверие – не её конёк. Что ж, Робин и не ожидал, что будет просто. Быть может, разучиться доверять – в порядке вещей для обладающих властью?  Во имя видимых лишь им перспектив они добровольно обрекают себя на одиночество, отталкивая тех, кому куда важнее не корона, а тот, чью голову она венчает. Быть может…
…Вот только боль в глазах Реджины имела другую предысторию. Так смотрят те, кому доверие обошлось слишком дорогой ценой. А то и кровью. Когда-то женщина – та, что с вызовом отвергла предложение лучника не видеть в нём потенциального врага, доверившись которому почти наверняка означало немногим позже обнаружить в спине «позабытый» им кинжал – умела верить. И делала это более, чем охотно, не сомневаясь в том, что уж её-то никто и никогда не предаст… А  вышло по-другому: и кто-то, и когда-то.
Но гнев угас, сменяясь усталостью. Быть может, Реджину утомила настырность Робина. Быть может – количество грабель, по которым она шагала к сегодняшней ночи… Поколебавшись мгновение, лучник обошёл автомобиль и остановился напротив королевы. Она отвернулась и даже сделала несколько коротких шагов, увеличивая расстояние между ними, но Робин ничего не имел против. Однажды Её Величеству надоест убегать от тех, кому она не безразлична, но сделать это она должна сама. Ни ямы-ловушки, ни стратегически выверенные засады, ни банальное хождение след в след не добьются ничего, кроме раздражения. «Однажды у тебя достанет смелости обернутся… И, думаю, ты будешь удивлена, обнаружив, сколько людей ожидали этого.» Вот только жгучее желание переубедить её, объяснить столь очевидные для него признаки неправоты, почти заставило Робина открыть рот, как вдруг Реджина заговорила сама.
Пророчества? А уж они-то тут каким боком? Робин не верил ни в предсказания, ни в то, что некоторые из них и впрямь могут оказаться истинными. Гадалки – всего-навсего профессиональные лгуньи с хорошо подвешенным языком, умеющие убедить своих жертв даже в том, что небо – розовое, а трава – фиолетовая. Но вот второй шанс…
- Я верю, - без колебаний заявил разбойник, - не будь второго шанса, слишком многие жизни утратили бы смысл. И моя была бы в их числе.
Робин считал, что Роланд стал его вторым шансом. Ребёнок, о будущем которого они мечтали с Мэриан, стал тем, ради кого разбойник сумел одержать верх над болью, затуманивающей разум и растирающей сердце в хрустальную пыль. Всякий раз, играя с малышом или укладывая его спать, Робин наверняка знал, с чего начнётся его утро. Не с укоризненного вопроса небесам «Почему вы сохранили жизнь мне, а её – отняли?», а с Роланда, сонно трущего глаза кулачками.
Но это утро. Сейчас же на землю надвигалась ночь. Прежде Робин не придавал ей особого значения, а вот теперь… Оказывается, тьма может нести не только пользу тем, кто не страшится её объятий и не чурается покровительства. Она может ещё и загадку в себе таить – ту, разгадка которой порой мешает спать и толкает людей на совсем уж неожиданные поступки. При свете дня они, пожалуй, никогда не решились бы сказать или сделать то, на что благословляет ночь. Время для любви и воровства – так, кажется, пел менестрель в одной таверне много лет тому назад? Тогда у Робина с избытком было и того, и другого. Странно… столько лет прошло, а вспомнилось только теперь.
Тем временем Реджина обернулась. В тёмных, кажущихся почти чёрными, глазах затаилась надежда и ещё что-то. Что-то позабытое, но вместе с тем знакомое. Вот только взывать к памяти, которая вряд ли расщедрится и ни с того, ни с сего вернёт ему прошедший год, Робин не стал. Вместо этого, неожиданно даже для самого себя, он в пару шагов преодолел расстояние между ним и Реджиной для того, чтобы склониться к ней и, приподняв за подбородок, коснуться алых губ в коротком поцелуе…
Ошибка? Безумие? Слабость? Не всё ли равно?.. В тот самый миг для Робина не существовало ничего, кроме этой ночи, этой женщины и вкуса земляники на губах.

Отредактировано Robin Hood (2014-06-02 20:28:53)

Поступок Робина – импульсивный, непонятный даже ему самому – не только ни нашёл отклика, но вдобавок умудрился породить самую настоящую снежную бурю, сотканную из гнева напополам с яростью. Какое уж там лето?.. Какая земляника?.. Разве хрупкие ягодные стебли способны выжить при таком холоде?
Её Величество уже выкрикнула свои обвинения (лучник выслушал их краем уха, полагая, что его собственные эмоции достойны куда большего внимания), затем угрозы, и исчезла в клубах фиолетового дыма, а Робин всё ещё изображал статую, опасаясь пошевелиться, дабы не запутать всё ещё больше. Хотя, казалось бы, куда уж больше-то?..
Налетевший ветер бросил в лицо разбойника пригоршню снега, заставив его отступить и плотнее запахнуть куртку. Наваждение растаяло окончательно, словно снежные хлопья от соприкосновения с человеческой кожей. Холодные капли не несли в себе ни грамма колдовского очарования безупречных снежинок, хотя, по сути, именно им и были всего мгновение или два назад. Но снегом невозможно не любоваться, а подтаявшую воду хочется поскорее вытереть рукавом и тут же позабыть о ней. Словно об ошибке. Одной из многих в бесконечной череде.
Вопреки расхожему мнению, Робин умел признавать свои ошибки и порой даже делать из них выводы. Вот только ошибка ошибке рознь. Не обо всех получается забыть, и сожалеть – тоже. Пожалуй, если бы существовала в мире магия, способная повернуть время вспять, Робин рискнул бы ошибиться вновь. Второй шанс даётся не каждому, и получивший столь ценный дар обязан дорожить им, чтобы вновь не прогневить судьбу… но как быть, если едва уловимый аромат земляники преследует тебя всюду, куда бы ты не пошёл?.. Как знать, быть может, примириться с осенью и перестать искать лето, означает растратить этот шанс впустую? А Роланд… неужели он не заслуживает большего, нежели трусливый отец, выглядывающий подвох в каждом жесте и каждом обронённом слове? Осторожность ещё никому не вредила, но паранойя… 
Засунув руки в карманы куртки, Робин зашагал к дороге. Мысли о Роланде согревали вернее и разбойник даже позволил себе улыбнуться, представив, как малыш несётся ему на встречу. Все говорили, что Роланд больше похож на отца, а от матери унаследовал только мягкие волнистые волосы и выражение глаз. Летнее. Тёплое. Солнечное. То, что Робин уже потерял однажды, а теперь… Осознание того, что он, возможно, всего лишь попытался разглядеть черты Мэриан в этой надменной, отгородившейся от всего мира неприступной стеной из одиночества и гордости, женщине заставило Робина сбиться с шага. И спасло ему жизнь, как выяснилось мгновением позже.
Неясное движение тени, почти не различимое в сгустившихся сумерках, разбойник разглядел раньше, чем саму обезьяну. Сознание ещё только начинало оценивать ситуацию, а тренированные мышцы уже бросили Робина в ближайший сугроб. Снега он, конечно, наглотался, однако когтей летающей твари избежал. Выкрикнув что-то недовольное (и, наверняка, обидное), обезьяна начала разворачиваться в воздухе, дабы удачливая жертва не начала воображать, будто уже можно расходиться по домам, как вдруг внимание её привлекло что-то на другой стороне дороги. Или кто-то…
- Берегись! – Закричал Робин замершему силуэту, перекатываясь на спину и почти сразу же поднимаясь на одно колено. Наработанная с годами меткость не подвела и на сей раз: сорвавшийся в полёт кинжал угодил аккурат в основание одного из крыльев обезьяны, и та с пронзительным воплем кувыркнулась в снег. Не мешкая, разбойник вскочил на ноги и, выхватив из-за пояса другой кинжал, побежал к обочине, страстно желая закрепить успех.

Неизвестная фигура оказалась Её Величеством, за каким-то лешим вернувшейся обратно. Интересно за каким?! Не всё ему сказала? Или решила, что исчезнуть в лиловом тумане два раза подряд – эффектнее, чем один? Посторонние мысли так и норовили устроить потасовку за безграничное внимание лучника, и ему стоило немалых усилий, чтобы очистить разум, позволяя действовать телу.
Сердце едва ли успело отмерить три удара, когда Робин уже стоял рядом с королевой, прикрывая её спину и вместе с тем доверяя свою. Длинный кинжал в руке разбойника (спасибо привычке, не позволяющей ограничиваться одним экземпляром холодного оружия) успешно отваживал летающих тварей, желающих превзойти успех соей предшественницы, а магия Реджины и вовсе заставила мартышек призадуматься: так ли уж необходимы им внешне беззащитные путники. Во всяком случае, они уже ринулись врассыпную, когда заклинание Её Величества настигло одну из мартышек в полёте и безвольным кулем уронило к ногам королевы. Ничья? Как бы не так! Похоже, в королевском воспитании не было места полумерам. Вознамерившись склонить счёт в свою пользу, Реджина занесла руку над поверженной мартышкой, желая лично убедиться в наличии у неё сердца.
- Нет! – Возглас, едва удержавшийся на границе с криком… и куда более тихое продолжение: - Ты этого не сделаешь.
Робина всегда удивлял тот факт, что спокойствие оказывало куда большее влияние на собеседника, нежели эмоции. Её Величество лишь подтвердила это правило, никак не среагировав на без пяти минут вопль, но замерев при звуке последних слов. Словно бы в попытке осмыслить их и верно разгадать подтекст. Подтекст… а был ли он? Любые слова, как правило, несут в себе чуть больше смысла, чем заявлено в словаре.
Угроза? Нет. Слова Робина и впрямь не сулили продолжения в духе «если отважишься, пеняй на себя». И не от того, что лучнику нечего было противопоставить магии королевы. Нет, ему и впрямь было нечего, но когда это подобные мелочи останавливали Робина Локсли? Сама мысль угрожать той, что могла ему сниться, вызывала отвращение. И пускай Реджина оказалась… всего-навсего самой собой, её вины в том не было. Наверняка и женщина из подсмотренного во снах лета согласилась бы с этим.
Вопрос? Тоже мимо. О подобных вещах не принято спрашивать вслух. Даже не слишком проницательные собеседники интуитивно замечают отблеск правды в глубине глаз и на удивление верно читают ответ в изгибе губ. Пожалуй, Реджина смогла бы. И растереть в порошок чужое сердце. И с вызовом взглянуть в глаза каждому, кто посмел бы обратиться к ней с укором. И удержать маску равнодушия напополам с презрением на лице на достаточно долгое время для того, чтобы приверженцы  «мира во всём мире» и дюжины «вторых шансов» на каждого оставили её в покое.
Вот только «смогла бы» и «сделала» - это совсем не одно и то же. Осознание собственной силы пьянит лишь в самом начале, а после она меркнет на фоне других горизонтов. Пожалуй, Её Величество тоже усвоила эту истину, иначе не стала бы тратить вечер на то, чтобы распутывать клубок проблем Сторибрука, да ещё и в компании столь непредсказуемого типа, как Робин Локсли!
Доверие. Да, пожалуй, именно оно скрывалось за опрометчиво брошенной фразой. И ещё улыбка: самонадеянная, дерзкая, чуточку лукавая и вызывающе открытая. Улыбка принадлежала Робину, а доверие… доверие досталось королеве. Почему так? Хороший вопрос. И он обязательно поразмыслит над ответом сразу же после того, как поймёт, за каким чёртом понадобилось её целовать!..
Между тем мысль о доверии всколыхнула ещё одну, что в свою очередь заставила вздрогнуть и пристальнее вглядеться в нынешнюю «жертву» Реджины, запрещая себе думать о предыдущей. Впрочем, даже если и так, вся вина ляжет на его плечи – того, кто первым принял этот абсурдный бой.
- Оно… она… – Робину так и не удалось подобрать верное местоимение. Творение неизвестного мага определённо выходило за рамки его знаний о мире. Или причина была в том, что разбойник малодушно желал потянуть время, прежде чем произнести то, о чём следовало подумать до того, как разбрасываться кинжалами?.. - Это существо может быть моим другом. Или тем, кого ты знала. Они не властны над собой. Магия – вот что заставляет их нападать.
«И я намерен  не откладывать разговор с этим «достойным» человеком до утра.»
Робин не произнёс последнее вслух, но мысли… порой они бывают куда как красноречивее слов.

Вопрос королевы застал лучника врасплох. Не то, чтобы озадачил или заставил задуматься над ответом, просто Робин всё ещё прокручивал в мыслях своеобразный диалог Реджины с… нет, называть это существо «Малышом Джоном» не выходило даже по принуждению. Зато представить, как бы он себя чувствовал, не успей остановить колдунью, выходило очень легко. Собственно, разбойник именно так себя и чувствовал: предателем и без пяти минут соучастником неизвестного колдуна или ведьмы. Когда там, в Зачарованном Лесу, люди последовали за ним и его видением мира, Робин поклялся защищать их, чего бы это ему не стоило… и, пожалуй, он ещё никогда не был так близок к тому, чтобы нарушить слово. Оказывается, это страшно. Сильнее лишь страх за Роланда.
К слову, самым простым ответом Реджине было бы спрятаться за неопределённым пожатием плеч и чуть ироничным «Я уже говорил: из страха не досчитаться друзей при обратном превращении». Вот только Робин редко выбирал лёгкие пути, памятуя, что почти наверняка в конце его будет поджидать ловушка. Да и к тому же лучник не хотел прибегать ко лжи.  Он и прежде-то не слишком жаловал откровенный обман, умудряясь балансировать на грани между ложью и хитростью, а уж теперь, когда между ними всё и без того запуталось так, что…
«…Между нами? – Последняя мысль никак не желала лишать Робина своей компании. – Интересно, и с каких это пор между нами есть что-то, что может запутаться? Что-то, отличное от заочной неприязни и равнодушия? Что-то… что именно?»
- Я не хотел, чтобы ты винила себя за то, что собиралась сделать, - говорить с Реджиной оказалось куда проще, чем с самим собой. К тому же правде не терпелось сорваться с губ, пока, ставшая уже привычной, осторожность  не перехватила её на полпути и не запихнула как можно глубже. – Люди считают, будто Ваше Величество не способна ощущать вину, вот только… - Робин замолчал всего на мгновение, да и то лишь потому, что отвлёкся на профиль Реджины, глядящей строго перед собой, - …никого из них нет сейчас здесь. Только ты решилась бросить вызов тому, кто сумел внушить страх этому городу. И если я хоть что-нибудь понимаю в людях, это вовсе не из боязни самой пополнить ряды летучих обезьян. Скорее уж из нежелания обнаружить в их числе кого-то, кто был тебе дорог.
Впереди замаячили огни обманчиво уютного фермерского домика, что никакая фантазия не сумела бы связать с обителью злого колдуна или ведьмы, не имея очевидных тому доказательств. Разбойник и королева, не сговариваясь, замедлили шаг. И даже марты… Малыш Джон завис на одном месте, неуверенно оглянувшись на Реджину. Не дожидаясь, пока колдунья продемонстрирует ещё один огненный шар – вина, которую Робин ощущал по отношению к другу, и без того была велика – разбойник кивнул и взглядом указал на белеющий за деревьями дом.
«Ну же, давай!  Действуя сообща, мы сумеем справиться с любой напастью, помнишь?..»
То ли Робин неожиданно для себя самого овладел магией и научился транслировать мысли на расстоянии, то ли мар… – да что ж такое?! – Малыш Джон сам набрался решимости, будучи не в восторге от крылато-хвостатого облика и новоявленного хозяина, то ли что-то в лице Реджины побудило его действовать, но так или иначе летающая обезьяна сорвалась с места и вскоре исчезла за домом.
- Тот, кто способен дорожить кем-то, кроме собственного отражения в зеркале, способен и ощущать вину. Мне не хотелось, чтобы тебе пришлось вспоминать о том, какова она на вкус, - секунды ожидания тянулись томительно долго и Робин не придумал ничего лучше, как завершить начатую мысль. – Я… я ведь и правда верю во второй шанс.
Словно бы дожидаясь этих слов, как сигнала, шум крыльев разорвал наступившую тишину, и около дюжины летающих монстров поднялось в небо. Проследив за их полётом – обезьяны направились в ту сторону, откуда пришли Реджина и Робин – разбойник обернулся к своей спутнице. Рукоять клинка привычно легла в ладонь и по губам лучника скользнула не менее привычная усмешка.
- Ваше Величество не соблаговолит подождать, пока я разведаю, что тут к чему?
Ответа Робин дожидаться не стал. Во-первых, некоторые вопросы подразумевают его сами собой. А во-вторых, лучник был почти уверен, что и так знает, что и главное – каким тоном – может ответить королева. Оставалась лишь робкая надежда на благоразумие Её Величества…
…Но и та пропала, когда Робин уже почти достиг задней двери. За его спиной хрустнула ветка и, обернувшись (воображение услужливо нарисовало всю ту же дюжину обезьян), разбойник увидел Реджину так близко от себя, что при желании мог разглядеть облачко пара, срывающееся с её губ при дыхании, или протянуть руку, чтобы…
- Судя по всему, королев не учат терпению, так, Ваше Величество? – В голосе Робина прозвучала усмешка, призванная скрыть смятение и оттого получившаяся чересчур дерзкой. Ни один мускул не дрогнул в лице разбойника. Но о том, чего ему стоило остановить замах кинжала в самом начале, знал только он один.